Поллард в эксклюзивном интервью. Часть 1

21 ноября 1985 года, 10 часов утра. Йонатан Поллард и его тогдашняя жена Энн прибывают в посольство Израиля в Вашингтоне. То, что произошло в те минуты, он описывает сегодня, секунду за секундой, как будто все произошло вчера.

»ФБР следовало за нами всю дорогу, агенты с оружием и вертолет над нами. Мы подъезжаем к воротам посольства. Израильский охранник стоит перед машиной. Я включил фары, и ворота открылись. Они знали, кто мы. Парень проходит впереди машины, и я въезжаю, ворота закрываются, и слежка остается снаружи. Я вышел из машины и сказал: "Всё? Я дома? Это суверенная территория Государства Израиль." И он мне говорит: "Да, все хорошо, ты дома"».

»Потом кто-то выходит из здания посольства, вызывает охранника. И они разговаривают, пять или шесть человек. И я вижу, как они отдаляются от меня. До этого они были вокруг меня, похлопывали меня по плечу, говорили, что все в порядке. Вдруг они отдалились. Я сказал себе, что это не хорошо, это как при стрельбе, они не хотят попасть под перекрестный огонь.

»Затем охранник говорит мне: "Извини, согласно указанию Иерусалима, тебе нужно выйти отсюда и войти через главные ворота". Я говорю ему: "Я не успею добраться до главных ворот. 20 агентов ФБР ждут меня снаружи. Ты знаешь, что они со мной сделают?" А он говорит: "Извини, тебе нужно уйти"».

Как Вы себя чувствовали в тот момент? Разочарование, страх?

»В основном, растерянность. Я сказал ему: "Ты знаешь, что они сделают, когда я выйду"? И он ответил: "Да". Я спросил: «Ты знаешь, что они сделают с моей женой?" И он ответил: "Да". Я сказал: "И все же ты говоришь мне, чтобы я вышел?!". Он ответил: "Таковы инструкции из Иерусалима"».

»Я отошел в сторону и сказал: "Тогда пристрели меня. Я знаю, что произойдет, и я не готов к этому. Просто пристрелит меня. Допустим, ты думал, что я террорист, и что машина заминирована. Просто сделайте это сейчас, быстро. Не думай об этом". Естественно, он этого не сделал».

»Я повернулся, чтобы сесть в машину, и он сказал мне: "Извини, твой босс хочет получить твой последний отчет". Я стоял, размышляя об этом, и единственное, о чём я думал в этот момент, это о моих обязательствах перед Израилем и о моём гневе на наглость просить об этом у меня. Не наглость человека, стоящего передо мной, а наглость Рафи Эйтана.

Я сказал ему кодовое слово, связанное с моим последним докладом, сел в машину, ворота открылись, и я выехал с территории посольства. Как только я это сделал, ФБР остановило мою машину.

Я вышел из машины. Они были очень вежливы. Не было никаких проблем. И когда они надевали на меня наручники, я посмотрел на развевающийся израильский флаг. Было очень холодно, и небо было серым. И все венецианские жалюзи в посольстве тут же опустились. Как закрывающиеся глаза. Я увидел там кого-то, и мне было интересно в тот момент: почему он не вышел? Что он там делал? Потом жалюзи опустились. Единственное, о чём я подумал в тот момент, как ни странно, была песня, которую играли британцы, когда они покидали Йорктаун после капитуляции в войне за независимость США. Эта песня называлась 'The world turned upside down' (Мир перевернулся с ног на голову)

Если бы Вы сказали, что отказываетесь выходить, как Вы думаете, израильтяне бы выставили Вас насильно?

Да. У них были инструкции, и они были хорошими солдатами

Все просят селфи

Март 2021 года. Йонатан и Эстер Поллард встречают нас на тихой улице в центре Иерусалима и провожают в свою квартиру, где они проживают три месяца, с тех пор, как приехали в Израиль. Квартира была снята государством на год у ее хозяина, американского еврея.

Соседи по району замечательные, говорит он. «Когда нужно, я хожу в продуктовый магазин на углу улицы, а иногда мы ходим вместе в супермаркет. Мне немного трудно ходить из-за боли в спине и ногах. Мне трудно описать вам чудо прогулки с Эстер по улице. Все просто замечательно. Небо голубое и красивое. Люди с нами беседуют, и я чувствую, что они знают, что кто-то был готов отдать за них свою жизнь».

«Но одного я не понимаю, почему все просят селфи?» Он говорит и громко смеётся. «Что это за чушь?! Когда я попал в тюрьму, не было ни смартфона, ни селфи. И для меня, и для Эстер очень важно сохранять конфиденциальность». И Эстер добавляет: «Друзья предложили нам прийти к ним на Шаббат. Но после того, как Йонатан не ел за субботним столом в течение 30 лет, теперь он предпочитает свой собственный».

Беседа с четой Поллард длился семь часов, и происходит в течении трёх встреч. Сложно уместить все это в одну статью, и уж точно невозможно пересказать здесь всю 35-летнюю эпопею с таким количеством деталей и превратностей судьбы. Но гораздо труднее было то, что мы услышали.

66-ти летний Поллард обычно говорил спокойным голосом. Только дважды за время интервью его голос дрогнул: когда мы говорили о детях, которых у него и Эстер уже никогда не будет, и о моментах ужаса, которые он пережил в тюрьме. Он отвечал на все вопросы, которые мы задавали, и останавливался на мельчайших деталях каждой темы. Хотя он пытается оставить прошлое позади, «потому что теперь начинается новая глава», и, по его словам, «это интервью - не конец, а только начало, но слишком многое, даже в моей новой жизни, вновь тревожит раны». Десятки раз во время разговора он подчеркнёт, что сейчас он дома. И когда он говорит: «Мы приехали домой», он имеет в виду Землю Израиля, а не свой личный дом.

За день до интервью пара впервые посетила Стену Плача. Затем они посетили могилу бывшего главного раввина Мордехая Элиягу, который с самого начала оказывал покровительство Йонатану. Поллард был взволнован замыканием круга. «Мне было тяжело видеть площадь перед Стены Плача, разделенную на капсулы из-за пандемии. Около могилы раввина Мордехая Элиягу я был сильно взволнован. Я все еще взволнован. Он относился ко мне как к сыну, а к Эстер как к дочери. И даже лучше. Там, около его могилы, я пережил ощущение, которое надеялся почувствовать».

Он знает всего несколько слов на иврите, но каждый день учит новые слова. Начинает переваривать, каково жить в Израиле, включая изматывающие контакты с местной бюрократией, например - в процессе получения водительских прав. «Последний раз я водил машину 21 ноября 1985 года», - улыбается он. Высокопоставленные чиновники в канцелярии премьер-министра во главе с генеральным директором Цахи Браверманом, лично занимаются его делами.

Но главная трудность, с которой они сталкиваются в эти дни - это раковая опухоль Эстер и процедуры, которые она проходит в больнице Хадасса Эйн Керем. «Слава Б-гу, я жива, а это самое главное», - говорит она. «За эти 35 лет мы справлялись со множеством трудностей, включая вопросы жизни и смерти Йонатана, а теперь возникло это испытание. Оно тяжкое, болезненное и очень сложное. Но то, что меня поддерживает - это наша способность просто радоваться вместе».

Действительно, кажется, что они просто восполняют нехватки, накопившиеся в течении десятилетий. «Уже в Нью-Йорке, после освобождения из тюрьмы, и несмотря на то, что мы жили в однокомнатной квартире, мы научились быть вместе и получать удовольствие друг от друга», - говорит он. «Люди не верили, в каких условиях мы там жили, но Эстер превратила квартиру во дворец, и мы были счастливы. Я не большой любитель развлечений. Я не хожу в музеи или на культурные мероприятия. У меня есть жена».

На сегодняшний день, Вы полностью свободны?

«Не совсем. Что касается американцев, мне все еще не разрешено говорить о конкретной информации, которую я передавал. Это предупреждение, которое я получил перед тем, как меня выпустили из тюрьмы. Поэтому я боюсь, что, если я скажу что-то проблематичное, американцы попытаются мне отомстить».

По приезду в Израиль, получали ли Вы какие-либо предупреждения от израильской системы безопасности относительно вашей свободы передвижения или того, что вам запрещено говорить?

«Нет».

Слезы матери

Йонатан Джей Поллард родился 7 августа 1954 года в еврейской семье в Галвестоне, штат Техас. С юных лет у него обнаружились блестящие интеллектуальные способности. Еврейская идентичность занимала центральное место в жизни его семьи, и особенно в его жизни. История побега его дяди из Германии до Катастрофы и его прибытия в Соединенные Штаты оказала на него глубокое влияние.

«Мой дядя был на корабле, прибывшему из Европы к берегам Соединенных Штатов, но которому не разрешили там причалить. Евреи в Соединенных Штатах отказались вмешаться, чтобы не выглядеть разжигателями войны. Мой дядя был вынужден спрыгнуть с корабля недалеко от Тринидада, и оттуда он добрался до берега вплавь».

Его отец Моррис был призван в армию США во время Второй мировой войны и отвечал за пункт ​​биологической войны в Техасе. «Спустя годы он прочитал об отказе президента Рузвельта бомбить Освенцим и пустить еврейских беженцев на территорию США, и это надломило его дух. Позже он понял, почему я сделал то, что сделал».

В возрасте 16 лет Поллард впервые посетила Израиль в составе делегации ученой молодежи от Института Вейцмана. В 22 года он получил степень бакалавра политических наук в Стэнфордском университете. Он записался на степень магистра права и международных отношений, но, поскольку он уже был принят в военно-морскую разведку, он не закончил учебу.

Почему Вы не репатриировались в Израиль?

«Я не хочу винить свою мать, но вы знаете, слезы матери могут быть весьма убедительными. Я убедил себя, что мне нужно усовершенствовать свои навыки, для того, чтобы, когда я решу вернуться домой (репатриироваться в Израиль), я бы смог преуспеть в любом выбранном мной начинании. Меня не интересовал бизнес. Мне было интересно пойти в армию. Заниматься оружием».

Правда ли, что во время учебы Вы сказали, что хотите быть шпионом Моссада?

«Нет. Во время учебы был профессор, который пытался завербовать меня и моих друзей в ЦРУ. Он был их вербовщиком, и все это знали. Я этого не хотел. Несколько лет спустя они связались со мной снова, и на этот раз я решил принять участие процессе отбора. На этапе собеседования мне задали много вопросов, и среди них, употреблял ли я когда-либо марихуану. Я ответил утвердительно, потому что я делал это много лет назад, в колледже в Калифорнии, как и все остальные. По этой причине многие – и я среди них - провалились на приёме в ЦРУ. Кстати, набор в военно-морскую разведку тоже был по их инициативе, они обратились ко мне».

Если уж мы упомянули наркотики, были утверждения, что Вы ими торговали.

Нет. Эти обвинения являются частью моей делигитимации.

В 1979 году Поллард был принят в разведывательный отдел ВМФ. Он служил на базе в Суитленде, штат Мэриленд, недалеко от Вашингтона. В 1981 году он встретил свою первую жену, а четыре года спустя они поженились. Они жили в здании Нельсон, недалеко от Коннектикут-авеню в Вашингтоне.

По мере продвижения по служебной лестнице, Поллард получал доступ ко всё более секретным материалам, во всё больших масштабах. На определённом этапе ему были доступна информация о всех морских и воздушных дислокациях СССР. Часть информации напрямую касалась безопасности Израиля. В своей последней должности он был назначен аналитиком разведывательной информации в Управления разведки полевых операций военно-морского флота Командования военно-морской разведки.

Первая встреча в Хилтоне

«Вот, это благодаря информации, которую передал Йонатан», Эстер достает два противогаза, подобные тем, которые выдавались населению Израиля во время войны в Персидском заливе 1991 года. «Он предоставил информацию о заводах Саддама Хусейна по производству химического оружия. Откуда взялась информация об этих заводах? От него».

И Поллард добавляет: «Были угрозы самому существованию Израиля, и не только газ Саддама, о которых Соединенные Штаты должны были сообщить Израилю в рамках соглашения между двумя странами об обмене разведданными. Но они этого не сделали. Когда я поднял этот вопрос перед своим начальником, он сказал: "Оставь, евреи чересчур чувствительны к газу". В разведцентре царила антисемитская атмосфера, и я стоял перед дилеммой - должен ли я все бросить и репатриироваться в Израиль, или, если я увижу какую-либо опасность, угрожающую моему народу и моей стране, сделать то, что потребуется. Опять уничтожение газом ?! Что мы подразумеваем под словами "Никогда больше"?!»

Кто инициировал вашу первую встречу с Авиэмом Селой в мае 84-го?

У меня был друг детства по имени Стив Штерн. Чем больше я узнавал об информации, связанной с прямыми угрозами безопасности Израиля и об отказе американцев передать ее ему, тем сильнее росло мое разочарование. Они нанесли Израилю удар в спину, и я поделился этим со Стивом.

«В какой-то момент он спросил, не хочу ли я помочь Израилю. Когда я ответил утвердительно, он предложил мне встретиться с полковником Авиэмом Селой, офицером ВВС, который находился в Соединенных Штатах на учёбе. Мне было хорошо знакомо его имя, он был тот, кто спланировал бомбардировку атомного реактора в Ираке и повреждение комплекса ПВО России, развернутого Сирией в Ливане.

Наша первая встреча произошла в отеле Хилтон в Вашингтоне, недалеко от моего дома. Мы сидели на крыльце, и я внезапно увидел, что один из моих коллег внизу протягивает кому-то папку строго секретных документов, обёрнутую красной лентой. Он положил эту папку в свой чемодан. Я узнал этого человека – это был некто, кто работал в военном журнале Jane's Defence Weekly (JDW). И я вижу это и говорю себе: "Б-же праведный!"

Я сказал Авиэму: "Мы должны убираться отсюда, потому что я уверен, что вокруг есть агенты ФБР, которые все снимают на камеру". И действительно, позже мой коллега был арестован.

Мы вышли через запасной выход в парк. Я сказал Авиэму, что получил доступ к важной информации, касающуюся безопасности Израиля, но что я не буду шпионить против Соединенных Штатов. Он сказал: "Безусловно, мы это понимаем". Я сказал: "Я не причиню вреда американской деятельности или технологиям", а он ответил: "Мы это понимаем. Это только для нас, вы знаете, что Израиль находится под эмбарго разведки со стороны Соединенных Штатов". Я ответил: "Да, я знаю, я присутствовал как представитель ВМС на многих встречах с представителями Израиля".

Он задавал мне вопросы на разные темы, и у меня возникло впечатление что он был хорошо осведомлен. Я подтвердил его слова и сказал ему: "Вот почему мы здесь". Я дал ему понять, что мне не нужны деньги. Это было совершенно ясно с самого начала. "Я не хочу денег, не хочу подарков. Просто скажите мне, нужна ли информация и помогает ли она. А если нет, обратитесь ко мне снова, и я постараюсь улучшить качество разведданных".

Но Вы знали, чего ожидают израильтяне. Вы также знали, что не можете передавать конфиденциальную информацию дружественному государству.

»Я уже перешел Рубикон».

Села направил предложение Полларда предоставлять информацию Израилю, и оно было одобрено. Было решено, что молодого американского еврея будет курировать Бюро информационных связей (Лакам) при Министерства обороны, ведомство, отвечавший за сбор информации в дружественных странах. В то время Лакам возглавлял ныне покойный мега-шпион Рафи Эйтан.

Этот идеалистический поступок положил начало одному из самых тяжёлых событий в истории страны, а, возможно, и в истории всего мирового шпионажа. Поллард будет схвачен и заключен в тюрьму на 30 лет - крайнее и беспрецедентное наказание по сравнению с любым другим шпионом, осужденным за подобное преступление, до или после него. Американо-израильские отношения будут сотрясены до основания, и их последствия ощущаются и по сей день. Славная израильская разведка получит травму, которая отпечатается навечно в её сознании, а американские евреи испытают шок, который отбросит на них тень и повлияет на отношение к ним на поколения вперёд.

»Просили немедленное оповещение»

С момента начала связей с Поллардом, он оказался золотой жилой для разведки. У него был доступ ко многим базам разведданных, и по просьбе своих израильских кураторов, он проникал в них и добывал ценнейшую информацию для Израиля. По его словам,» за 14 месяцев своей деятельности, я семь раз переправлял документы в небольшой папке в соответствии с полученными мною запросами. Среди прочего, меня попросили немедленно предупредить Израиль о любом намерении арабских армий совершить на него внезапное нападение».

Сначала Поллард сотрудничал с Авиамом Селой, позже его задействовал Йоси Ягур. Сотрудница посольства Израиля Ирит Эрб арендовала конспиративную квартиру рядом с посольством, и в ней ксерокопировались документы, которые Поллард тайно выносил из своего офиса.

Это были дни холодной войны, когда СССР вооружал арабские государства лучшим оружием. У Израиля еще не было спутников, поэтому Поллард передал американские спутниковые снимки. Он предоставил информацию об усилиях Сирии, Ирака, Ливии и Ирана по развитию ядерного, химического и биологического оружия и баллистических ракет, о запланированных атаках на израильские гражданские цели и о маневрах арабских армий и советского военно-морского флота на Ближнем Востоке. Он также предоставил аэрофотоснимки базы ООП в Тунисе, что позволило ВВС разбомбить его в 1985 году. Журналист Вольф Блицер, расследовавший это дело, процитировал высокопоставленных израильских чиновников, заявивших, что эта информация имела решающее значение для безопасности Израиля.

Кто хотел этого больше: Израиль Ваших услуг, или Вы - служить Израилю?

»Это напоминало качели, взад и вперед. Когда ты что-то видишь, ты это собираешь. Когда ты видишь что-то, что тебя пугает и представляет собой стратегическую угрозу существованию этой страны, ты хочешь получить больше информации».

Эстер: «В своих последних интервью Рафи Эйтан отметил, что качество информации было настолько хорошим, что это почти вызывало привыкание. Он намеревался перестать просить информацию, но не смог из-за её высокого качества».

Йонатан: «Это правда. В отчете подкомитета секретных служб под председательством депутата Аббы Эвена (комиссии Эвен) правительство охарактеризовало разведку как чистое золото в 24 карата. Это не мое описание».

Просили ли они все больше и больше? Конкретные вещи?

«Дошло до того, что я приходил на встречи на конспиративной квартире и получал папку. Я открываю её, а она от Управление военной разведки Израиля (AМАН). Там было упомянуто имя Эхуда Барака (бывшего тогда главой АМАНа) и приоритеты сбора информации. Страница за страницей. Я сказал: "Я всего лишь один человек, что вы хотите, чтобы я сделал?" Мне ответили: "Ты должен сделать это, потому что это вопрос жизни и смерти для страны. Ты патриот или нет? "

Я хочу, чтобы вы кое-что поняли: это не было наступательная операция с нашей стороны. Это было оборонительное действие, так как американцы перестали передавать информацию Израилю. Есть большая разница, и это мне было ясно с первого момента. Я не передавал информацию о каких-либо американских технологиях, о каком-либо американском плане войны, не передал никакого американского кода, не назвал имена американских агентов. Моей целью было просто получить информацию для Израиля.

В то время я ожидал, что в конце операции я репатриируюсь в Израиль. Но со временем информация, которую я предоставлял Израилю, стала более пугающей, а запросы со стороны израильтян всё росли и росли. Я боялся остановиться, это правда. Потому что каждый день я обнаруживал что-то новое, что было кошмаром. Кстати, всё что я говорю, прошло проверку на детекторе лжи, и это зафиксировано в документе, который я подал в суд. Я не скажу ничего, чего не было в этом публичном документе».

Израильский паспорт на имя Дани Коэна

Осенью 1984 года Поллард впервые встретился с Рафи Эйтаном на конспиративной квартире в Париже. Впоследствии эта встреча станет важной вехой в операции, после которой шпионская деятельность будет расширена. Но это также выявит различия между ним и Эйтаном и посеет семена, которые в конечном итоге приведут к тому, что разразится скандал и к той ужасной цене, которую заплатит Поллард.

«Все присутствовали на встрече. Рафи, Авиэм, Йоси, я и еще двое, чьих имен я не разобрал. Фактически, это была официальная передача ответственности за меня от Авиэма к Йоси Ягуру, который с этого момента стал моим куратором (Ягур был человеком Бюро информационных связей, и его официальная должность определялась как "атташе разведки Израиля", с 1980 года и до поимки Полларда в ноябре 1985 года)».

Йонатан: «Рафи потребовал, чтобы я назвал ему имена американских агентов в Израиле. Я ответил: "Я не могу этого сделать". Он сказал: "Это приказ". Я ответил: "Меня это не волнует. Я этого не сделаю". "Вы получаете деньги, вы сделаете то, что я вам говорю". Я недостаточно быстро сообразил, что он мне сказал. Я ответил: "Мне все равно, платите вы мне или нет. Я не сделаю этого. Я не выдаю американских агентов, и это не подлежит обсуждению".»

Вам были известны имена американских агентов в Израиле?

«Нет».

Через две недели после встречи в Париже, Поллард встретился со своими кураторами на конспиративной квартире в Вашингтоне и получил от них израильский паспорт на имя Дани Коэна. «С этого момента я стал гражданином Израиля. Я прошел путь от добровольца до агента, и стал частью Бюро информационных связей.

Я спросил их, почему они выбрали это имя, и они ответили: "Эли Коэн был нашим человеком в Дамаске, а вы - наш человек в Вашингтоне". Я сказал: "Мне не нравится конец истории Эли Коэна в Дамаске. Это вселяет в меня нехорошие предчувствия". Они посчитали что это забавно, меня же это совершенно не рассмешило.

Это привело к вопросу о том, что произойдет, если меня поймают. Инструкция заключалась в том, чтобы выиграть время. Не делать проверку на детекторе лжи. И я думаю про себя, первое, что они делают с вами в США - это бросают вас в кресло и присоединяют к детектору лжи. Я сказал: "Хорошо". И Рафи сказал: "Ни в чем не признавайся, мы тебя вытащим".

Я сказал: "Как вы собираетесь это сделать? Ведь я живу в смертельной ловушке в своем здании, в нем всего два входа, и оба легко просматриваются. Это не тот случай, что есть соседнее здание, и вы можете пробить дыру в стене и провести меня через черный ход другого здания. Я прошелся по всем пунктам, но Рафи продолжал пренебрегать моими доводами«.

Хотя Поллард действовал по идеологическим мотивам и никогда не просил денег, после той встречи Эйтан дал указание выплачивать ему ежемесячную зарплату в размере 1,500 долларов. Позже его ежемесячная зарплата, поступающая из Израиля, была увеличена до 2,500 долларов в знак признательности за его работу. В конце концов, денежное вознаграждение нанесло ущерб его версии о том, что он действовал не из жадности к деньгам, и позволило врагам, возникшим на его дальнейшем пути, выдвигать в его адрес различные ложные обвинения.

Поллард, со своей стороны, до сих пор утверждает, что полученные им деньги были использованы для покрытия расходов на операцию. «Я оплатил авиабилеты и отели всего персонала в Париже. Я финансировал походы в рестораны. Они приходили в мою гостиницу, чтобы хорошо провести время«.

«Ты получил задание, и ты обязан довести его до конца«

Был ли момент, когда Вы хотели выйти из игры, но Вам пришлось остаться из-за давления со стороны Израиля?

«Да, был такой момент. Я вспомнил о нём, когда прочитал о блестящей операции Моссада по получению дисков и документов в Тегеране, операции Йоси Коэна. Меня попросили войти в учреждение, на вход в которое у меня не было разрешения. Нужно было придумать объяснение, почему я хочу туда зайти. У меня заняло несколько недель найти способ чтобы это сделать, и я справился с этой задачей.

Когда я вышел и остановился у машины, я был уверен, что кто-то придет и арестует меня. Я не знал, насколько моя легенда прикрытия будет правдоподобна, но всё обошлось. Я понимал, зачем нужна эта информация, но подвергал свою жизнь большой опасности. Я отправил сообщение Рафи: "Надеюсь, что эта информация стоит жизни агента". Он передал мне письменный ответ через Йоси Ягура: "Я дал тебе задание, оно не подлежит обсуждению, ты должен его выполнить".«

Почему Вы продолжили работать с Рафи Эйтаном, если он так к Вам относился?

»Почему? Потому что я не работал на него. Для меня цель была важнее чем что-либо на свете.«

Вы гордились своей деятельностью?

»Вы должны понять мою психологию. Я чувствовал облегчение и чувство благодарности за то, что могу в чём-то помочь«.

В чем была для Вас разница между Йоси Ягуром и Авиэмом Селой?

»Они оба были приятными, очень образованными и благодарными людьми. Для меня не имело значения, с кем из них я буду работать. Авиэм, как куратор, знал точную важность каждой детали информации. Он мог точно построить запрос на информацию, необходимую с точки зрения пилота«.

Знали ли Вы в реальном времени, что Израиль делает с переданной вами информацией?

»Единственное, о чем я знал, это об атаке в Тунисе в 1985 году, потому что я сидел в своем офисе и принимал меры, чтобы проверить, был ли обнаружен рейд ВВС Израиля. Мне нужно было позвонить по номеру, по которому можно было бы отозвать самолеты в Израиль».

Что Вы чувствовали после этой атаки?

»Облегчение. Гордость за парней, которые туда летали. Ничего личного .«

Но Вы были частью этого.

 «Это было просто облегчение от того, что мы наконец-то нанесли серьёзный удар по этим ублюдкам. И мне также было очень грустно, что объект нападения, Ясир Арафат, сумел избежать заслуженного конца».

Документы, разбросанные по всему полу

Оглядываясь назад, сожалеете ли Вы о том, что сделали?

«Я много думаю над этим вопросом, но о чем я должен сожалеть? О том, что помог своему народу и своей стране? В моей синагоге было два флага: флаг Соединенных Штатов Америки и флаг Израиля. На этом я вырос. Мне жаль, что, возможно, я не был более эффективным. И мне жаль, что израильские правительства так обращались со мной, и что правительство США использовало меня как оружие против Израиля.

Но я не сожалею, что действовал во имя своего народа и своей родины. Учитывая информацию, которой я располагал, у меня не было выбора, и я не мог поступить иначе. Израиль должен был получить эту информацию от Соединенных Штатов в соответствии с соглашением между двумя странами, но когда он запросил её, то получил ответ, что такой информации не существует. Отрицать её существование гораздо серьезнее, чем отказываться её передавать.

Это была информация, поистине необходимая для нашего существования, для существования этой страны. Это была информация для победы в войне, вы не бросаетесь такой информацией в обмен на всё богатство мира».

Эстер: «Лучшим примером являются противогазы. До того, как у израильтян появились противогазы, шприцы с атропином и защищённые комнаты, мы строили убежища. Так как же мы вдруг узнали, что надо перестать строить убежища и начать запасаться противогазами? Это благодаря информации, которую Йонатан передал Израилю. Поскольку Израиль не хотел признавать Йонатана, он держал это в секрете. Никто никогда так и не объяснил, почему произошло это изменение.  И кстати, Йонатан ни упоминается ни одним словом в израильской школьной программе».

Йонатан: «Был инцидент, когда члены израильской делегации службы безопасности прибыли в Пентагон и спросили об объекте в Ираке, который, как они слышали, производит токсичный газ. Американцы ответили им: такого объекта нет. У нас тогда не было спутника Офек (Горизонт), и из-за войны не было разведывательных полетов над Ираком. Ну хорошо, ты доверяешь американцам. Меня попросили выяснить это до отъезда делегации, и я это выяснил.

Я пришел на конспиративную квартиру, зашел внутрь, и там собралась команда моих кураторов. Три человека. Там был большой красивый пол. Я попросил их отодвинуть мебель, и начал вынимать документы из сумки и раскладывать их на полу. Они покрыли весь пол.

Йоси Ягур посмотрел на меня, я никогда этого не забуду, и сказал: "Йонатан, иногда лучше связываться с надежными врагами, чем с ненадежными друзьями. Нам сказали, что этой информации не существует". Я ответил ему: "Вас обманули". «

Вы описываете ситуацию, при которой США сознательно скрывают от Израиля угрозу его существованию.

»Это была только одна из таких ситуаций. И это было не просто утаивание, а преднамеренная ложь, поскольку их спросили об этом напрямую. Когда со мной поэтично говорят о "наших замечательных друзьях-американцах", я говорю: у них есть нет вечной дружбы. Точка«.

В какой момент Вы пришли к выводу, что они враждебно настроены по отношению к Израилю?

»Я всегда знал это, потому что мой отец, который был мудрым человеком, всегда говорил мне: "То, что ты думаешь, что ты знаешь об отношениях - это миф." «

»Свали это на пакистанцев»

Так же, как Эли Коэн, который во время своего последнего визита в Израиль уже чувствовал, что его вот-вот поймают, Поллард очень волновался во время своей последней встречи с Рафи Эйтаном летом 1985 года. В то время глава Лакама был госпитализирован в больнице Бейлинсон в Петах-Тикве из-за офтальмологической операции.

Эйтан, если верить тому, что он сказал в интервью израильской передаче Увда (Факт) в декабре 2014 года, в августе 1985 года пришел к выводу, что операцию следует прекратить. Вместе с тем он сказал, что «от источника в Управлении военной разведки Израиля поступил запрос информации о производстве газа в некой арабской стране». Вдова Эйтана упомянула название этой страны – Ирак. Человеком, который запросил информацию, вероятно, был тогдашний глава Управлении военной разведки генерал-майор Эхуд Барак. Поллард, со своей стороны, говорит, что боялся покидать Израиль по окончании того визита. «Когда мы сидели в самолете еще до взлета, я сказал своей тогдашней жене Энн, что у меня плохое предчувствие, и, если бы я смог, я бы покинул самолет».

Йонатан: «Я сказал Рафи, как напрямую, так и через других членов команды, что я нахожусь не в дружественной обстановке, а в тылу врага, и именно так следует к этому относиться. Рафи ответил мне: "Если тебя поймают, свали это на пакистанцев. Стоит попробовать". Я спросил у него: "Как я должен это сделать?" И он ответил: "Ты смекалистый. Ты найдёшь способ. Прежде чем мы будем тебя спасать, убедись, что вся вина ляжет на пакистанцев."

Я думал об этом и делал все, что было в моих силах. Я посещал официальные дипломатические приёмы в посольстве Пакистана, я фотографировался в обнимку с пакистанскими дипломатами. Я попросил друга, который занимался импортом и экспортом, достать мне доллары из Пакистана с водяными знаками банка в Карачи, и он это сделал. У меня дома на столе лежали 200 долларов, которые он привёз мне оттуда».

По словам Полларда, последний приказ, который он получил от Ягура осенью 1985 года, заключался в том, чтобы получить список средств противовоздушной обороны, имеющихся у иранцев, которые они могли бы использовать для защиты острова Хардж в Персидском заливе.

 «Это было в разгар ирано-иракской войны. Я посмотрел на Йоси и сказал ему: "Ты что, сумасшедший? Иранцы? О чем ты говоришь?" Затем мне рассказали о сделке по поставке оружия, которая была заключена в то время (Израиль продавал оружие Ирану с одобрения Америки, а взамен Хезболла освободила американских заложников, которых она удерживала; деньги, полученные от Ирана, США тайно перевели антикоммунистическому подполью в Никарагуа - прим.) "Хорошо", сказал я, "Я понял, враг моего врага - мой друг"».