Страницы нашей истории ч.4 Выселение под аплодисменты и слёзы

84 депутата Кнессета, поднявших руки в поддержку Кэмп-Дэвидских соглашений с Египтом, превратили разрушение Ямита (вместе с еще 20 еврейскими поселками Синая) из национальной катастрофы в операцию, неприятную, но необходимую во имя высшего блага. Трудно представить, с какой легкостью стерли с лица земли Ямит, который должен был стать третьим по величине (250000 жителей) прибрежным городом Израиля (после Тель-Авива и Хайфы). В его основании участвовали многие репатрианты из СССР, и он был предназначен для абсорбции будущих волн алии из страны Севера. Как не странно, одним из осознающих отрицательное значение происходящего был сам Бегин, архитектор соглашений с Египтом. "Какая трагедия, какая травма, - говорил он, глядя на фотографии в СМИ израильских солдат, карабкающихся по лестницам за забаррикадировавшимися противниками выселения на крышах Ямита, - но мы должны выполнить наше обязательство".  

В армейских приказах операция обосновывалась следующими словами: "Мы покидаем Синай прежде всего ради самих себя, ради наших детей и будущих поколений, ради попытки найти иной путь, чем война – путь протянутой к миру руки." [i]

Идеал мира затмил немало ценностей, которые лежали в основе сионистского движения. В Тель-Хае в 1920, легендарный Йосеф Трумпельдор во главе защитников крайне северной точки еврейского присутствия в Галилеи, основали своей смертью принцип, по которому добровольно не покидают еврейское поселение. В войне за Независимость этот принцип был закреплен кровью защитников Гуш-Эцион, Негба и Кфар-Даром. Они пали, но спасли Израиль и Иерусалим от Египетских и Иорданских войск. 

Не помогло повлиять на решение и то, что земли между Эль-Ариш и Газой, где располагался Ямит, по мнениям всех религиозных авторитетов, являются частью Эрец-Исраэль. Об этом писали Бегину Главный раввин Израиля Шломо Горен. "По всем мнениям очевидно, что область Рафиаха и Ямита является частью библейских границ Эрец-Исраэль, так как она находится к северо-востоку от реки (вади) Эль-Ариш."[ii] Для Бегина, однако, святостью были наделены другие границы. В соответствии с идеологией Жаботинского, неделимая Эрец-Исраэль определялась границами Британского Мандата, которые на юге проходили от Рафиаха и до Акабы и исключали область Ямита. Поэтому Бегин отдал Ямит и настоял на сохранении Газы.

Не помогла и "Программа Эль-Ариша" самого Герцля, который в 1903 году предложил Великобритании основать там еврейское государство, после того как иссякли шансы договориться с Турецким Султаном.

Не многие до конца верили в лозунг "Отступления не будет!", объединявший противников выселения. Из 5300 еврейских жителей Синая не больше 70 выразили готовность оказать сопротивление, остальные согласились на компенсацию и добровольно покинули полуостров.

Уход из Синая был беспрецедентным ударом по поселенчеству и его идеалам, однако правительство Бегина доказавало, что произошедшее с Синаем никак не предвещает подобное в Иудее, Самарие, Газе и Голанских высотах. Скорее наоборот.

В поселенческом движении ликвидация Ямита породила глубокое разочарование в Бегине, а также мысли о неясных прогнозах сионизма, осознание необходимости переосмыслить направление деятельности.  Молодые раввины Шломо Авинер и Эли Садан призывали перенаправить усилия на преобразование национального сознания, преподавать учение Избавления рава Кука в салонах домов и в прессе. Только длительное воспитание в духе высоких национальных идеалов пробудит в народе желание строить истинное Еврейское государство. Другие же, как Ханан Порат, утверждали, что необходимо превратиться в политическую силу. Нельзя больше рассчитывать на Ликуд или даже на религиозную-национальную партию, которая поддержала Кэмп-Дэвидские договора. Третьи, как Йегуда Эцион, ушли в "еврейское подполье", намереваясь прорвать духовный застой, охвативший государство, решающим действием: снести Купол Скалы на Храмовой горе.

Большинство поселенцев, однако, придерживались четвертого пути: продолжать строить новые поселения и упрочнять старые, полагая, что отступление с земель, заселенных сотнями тысяч евреев, никому в голову не придет. В этом им придавала надежды, как не странно, правительственная политика, которая как бы старалась восполнить в Иудее и Самарии то, что было утрачено в Синае. Ярким свидетельством этому могут послужить слова Ариэля Шарона во время основания Телема в Южном Хевронском нагорье в апреле 1982, сразу после разрушения Ямита: "Правительство Израиля держит слово. Оно сказало, что эвакуирует Ямит и действительно эвакуировало Ямит. Что касается Иудеи, Самарии и Газы, оно всем заявляет, что не будет эвакуировать, а продолжит строить. Нет связи между уходом из Синая и этими областями. В них евреи и арабы будут жить бок о бок всегда."  

Впервые была принята государственная программа по заселению Иудеи, Самарии и Газы. Ариэль Шарон возглавил министерскую комиссию по освоению и заселению земли (итъяшвут) и приложил к этому так много усилий, как никто другой. В 1980-81 годах были основаны 20 новых поселений. На встрече с американским президентом Картером перед подписанием договора с Садатом, категорически отвергая опцию Палестинского государства, Шарон не постеснялся спросить: "А почему в Иудее и Самарии не могут жить миллион евреев?" В сознании Шарона это было больше обещанием, нежели провокацией.

Параллельно формировались структуры поселенческого руководства. Гуш-Эмуним и ячейка Элон-Морэ переросли в "Совет поселений" – политическое представительство евреев Иудеи, Самарии и Газы, в организацию "Амана", занимающейся строительством и развитием поселений, начал выходить журнал "Нэкуда" – платформа для идеологических дискуссий поселенцев. Опросы общественного мнения свидетельствовали о растущей популярности идеалов поселенчества. 34% жителей Израиля поддерживали политику Шарона и Гуш-Эмуним осваивать все освобожденные пространства, в то время как остальные поддерживали заселение только стратегически важных областей.

Даже иски в Верховный суд привели к положительным результатам. Они вынудили правительство уполномочить Министерство юстиции заняться поиском и определением в Иудее и Самарии государственных земель, на которых можно будет строить поселения не опасаясь, что вдруг появиться араб из соседней деревни, оспаривающий их законность. Плия Альбек, глава гражданского отдела прокуратуры, начала колесить по холмам и долинам, и в течение 13 лет, до 1992 года, нашла, проверила и выделила свыше половины миллиона дунамов в качестве государственной земли (адмот медина)[iii].

За разрушением в Синае последовала волна строительства в Иудее, Самарии и Газе. Опасения конца 70-х превратились в надежды начала 80-х. Повторную победу Ликуда на выборах в июне 1981 года поселенцы встретили с вздохом облегчения. В Кнесете появилась партия, чьей главной целью было заселение Иудеи и Самарии – партия Тхия. Многим, вероятно, хотелось бы превратиться из первопроходцев в обычный сектор, один из многих, на которое делится израильское общество. Однако не получилось. Иудее, Самарии и Газе было суждено стать центром внимания вселенной и объектом разногласий между Израилем и мировыми державами. Как минимум, на ещё целых 40 лет.

[iii] Эти данные, как и многие остальные,  взяты из книги Хагая Хубермана, "Вопреки всему".