Солдат Мошко, к вашим услугам

"Далеко не все знали, кто этот человек, шагающий по тропинкам кибуца", - говорил на похоронах Моше (Мошко) Мошковица раввин Масуот-Ицхак. Встретив Мошко, трудно было догадаться, что за плечами этого веселого еврея, родившегося в Чехословакии почти сто лет назад, скрываются целые города, ВУЗы, областные центры, военные йешивы и даже один разрушенный кибуц.

Он не был ни генералом, ни министром, и даже когда ему предложили стать депутатом, - он вежливо отказался. Мошко был мечтателем. "Я вижу сны, но не сплю", - повторял он. Там, где все видели холмы – он видел города и йешивы. Так раввин Эфрата Шломо Рискин описывает основание "столицы" Гуш-Эциона: Мошко посадил меня в свою машину и привез к пустынному холму, которому еще только предстояло стать Эфратом.

Знаете, как-то Дизенгофа, первого мэра Тель-Авива, спросили, как можно стать мэром города в Израиле. Дизенгоф сказал: «В Израиле, если вы хотите стать мэром города, надо этот город построить». Голда Меир инициировала поправку к израильскому законодательству, на основании которой на этом месте разрешается построить город при условии, что его основателями будут иммигранты из благополучных и богатых стран, таких как Америка и Южная Африка. Именно люди из этих стран приедут сюда по зову сердца, по выбору, а не спасаясь от голода и преследований. Давайте-ка мы с вами возьмемся за это. Вы займетесь поисками потенциальных иммигрантов, а я возьму на себя израильскую бюрократию. И вы увидите, что в скором времени на этом месте будет стоять город, я буду в нем мэром, а вы – главным раввином.

Официально Мошко стал мэром задолго до основания города – в Израиле, оказывается, такое возможно – и продолжил им быть, когда город существовал уже не только в его воображении.

Эфрат был далеко не первая его мечта, ставшей былью в горах Иудеи. Еще в 1945 году он был одним из основателей кибуца Масуот-Ицхак, часть исторического Гуш-Эциона, спасшего еврейский Иерусалим во время Войны за Независимость. Ему было всего 20 лет, но он уже имел 5 лет боевого опыта в рядах Эцеля и Лехи. Когда Гуш-Эцион пал, всего за день до провозглашения Независимости, Мошко уже был на месте следующей задачи. В лагере еврейских беженцев, переживших Катастрофу, на Кипре, где он их готовил к репатриации.  

В 50-х годах Мошко стал самым молодым главой регионального совета Шафир, между Кирьят Малахи и Ашкелоном. Там были восстановлены три из четырех киббуцов Гуш-Эциона: Эйн-Цурим, Ревадим и Масуот-Ицхак. В самом разгаре алии из арабских стран Мошко не побоялся нарушить общепринятый в те годы принцип разделения между новоприбывшими и ашкеназами-старожилами, которого в особенности придерживались киббуцники. "Мизрахим" – восточные евреи, считались объектом для перевоспитания, а Мошко вместо этого посадил их за одни парты с их ашкеназскими соседями, открыв региональную школу для всех, а не отдельные школы для каждого мошава и киббуца. «На нас лежит историческая ответственность», - говорил он. «Если ребенок из мошава олим встретит в школе только таких как он детей-репатриантов, то каким образом он столкнется с израильтянами? Где он услышит о движении Бней-Акива, как он почувствует себя частью общества?» Затем, следуя тому же революционному принципу, он открыл областную йешиву для старшеклассников – Ор Эцион – во главе которой встал рав Хаим Друкман. Противникам этой политики – а их было много – он отвечал: «Кибуц Эйн-Цурим будет вечно стоять рядом с мошавом Шафир, я хочу превратить это соседство в настоящее партнерство».

На следующий день после Шестидневной войны у Мошко уже был план по возвращению в освобожденный Гуш-Эцион. В основе возрожденного Гуша, верил Мошко, должна стоять армейская йешива. Когда Игаль Алон написал разрешение для основания йешивы, Мошко сказал ему: "добавь к йешиве ишув". Так родились, более чем год после победы, Хар-Эцион – флагман религиозных армейских йешив, и поселение Алон-Швут.

"Раввин Амиталь и я основали партнерство, подобное партнерству Иссахара и Звуллуна: он будет преподавать Тору, а я займусь вопросами пропитания", -рассказывал Мошко в интервью Эльяшиву Райхнеру из газеты "Макор Ришон", - "Я бы никогда не позволил себе вмешиваться в духовные дела Йешивы, но хотел, чтобы Рав Амиталь был вовлечен и в материальные дела. Вместе мы решили пригласить раввина Аарона Лихтенштейна, который будет вместе с ним руководить Йешивой, вместе мы также приняли решение о построении здания Йешивы и о создании колледжа "Герцог", являющегося сегодня крупнейшим религиозным колледжем в Израиле", - говорил Мошко. Выпускники Хар-Эцион и ешивы "Мерказ а-Рав" стали двигателем заселения освобожденных земель, а также и авангардом борьбы за выезд евреев СССР. Это были теплицы по воспитанию идеалистов-первопроходцев нового поколения.

Принцип военной йешивы в качестве краеугольного камня новых поселений Мошко применял и в других местах. На церемонии новоселья первого квартала Эфрат, Мошко прокомментировал стих книги Дварим следующим образом: "И унаследовали её (Землю) и поселились на ней" (веяраштем ота веяшавтем ба). "Как унаследовали?" продолжал первый мэр города, цитируя Талмуд – "заселением!" (ешива). Действительно, прямой смысл стиха в том, что Эрец-Исраэль мы осваиваем только тогда, когда мы на ней селимся, не декларациями и не лозунгами, а действиями. Но можно это понять и образно: "Чем унаследовали? Йешивой."

Неугомонный строитель и инноватор в области заселения страны понимал, что без духовного двигателя любые материальные начинания обречены на угасание.

На похоронах его внук Нево Кац рассказывал, что у Мошко была записная книжка, где он записывал все новые задачи: "записывал, выполнял, вычеркивал; записывал, выполнял, вычеркивал".

Последнее время он вынашивал планы по развитию Гуш-Эциона к 100-летию Израиля. Он знал о чем говорит. К тому времени Гуш-Эцион должен стать метрополией, насчитывающей миллион жителей, после массовой абсорбции репатриантов из США.

У Мошко были большие мечты и огромные способности. Не было только одного – эго. "Я солдат, и я к твоим услугам" писал он разным деятелям, которые годились ему во внуки. Может поэтому, когда в День памяти павших солдат его внук попросил рассказать про какого-либо героя Армии Обороны Израиля, то Мошко вспомнил про молодого еврея, пережившего Катастрофу, которому в лагере на Кипре он помог найти туфли отца, погибшего во время Марша смерти. В них сын пал в боях Войны за Независимость .

Мошко был солдатом на службе народа и Всевышнего. Последние деловые разговоры он провел еще в прошлую пятницу. На исходе Шаббата недельной главы "Бо" он благословил своих многочисленных потомков, сказал Шма Исраэль и попросил, чтобы его отпустили. Видимо, он готовился к следующим деловым встречам…