Страницы нашей истории – заселение Иудеи и Самарии Ч. 1

Когда-нибудь в книгах истории будут описывать основании Офры и Кдумим как основание Петах-Тиквы, Зихрон-Яакова и Дгании. Вы скажете, что это преувеличение. Безусловно! Если рассматривать заселение Иудеи и Самарии как секторальный проект, навязанный крикливым меньшинством разумному большинству против воли государства и его интересов, то вероятно эти слова звучат как минимум претенциозно. Но если видеть в нем прорыв, выражающий явную или скрытую волю большинства народа и государства расправить крылья и вырваться из "границ Освенцима" – постоянно нависающей над головой угрозы уничтожения - к размерам, соответствующим сути и призванию Израиля, то тогда заселение Иудеи и Самарии более чем оправдано. Именно так воспринялась победа июня 1967 года в молодом государстве. "Стерлась разница между границами государства и границами Эрец-Исраэль", - писал тогда Натан Альтерман, национальный поэт Израиля. "Мы переходим от сионизма убежища к сионизму Избавления", - говорил Ханан Порат, один из основателей и глав движения Гуш-Эмуним – главный двигатель заселения освобожденных пространств начиная с 1974. Эти цитаты выражают всю меру консенсуса по вопросу новообретенных просторов нашей древней родины. Альтерман – поэт, красноречивый рупор поколения "Ташах" (1948 года), и Ханан Порат – один из десантников, освободивших Котель и Храмовую Гору, поэт и раввин, олицетворяющий новое поколение первопроходцев – они оба считали, что второй этаж сионистского движения будет строится на пространствах от Кфар-Сабы до Иерихона, от Афулы до Хеврона, не говоря уже о Синае, Газе и Голанских высотах.

Если мы желаем понять значение заселения этих земель, то важно вернуться к его истокам: к движению за Неделимую Эрец-Исраэль 1967-го, к Гуш-Эмуним 1974-го, к кибуцу Мером-Голан[i], основанному на северных высотах уже в июле 1967, или к кибуцу Кфар-Эцион, возродившемуся в сентябре того же года к югу от Иерусалима, к легендарному пасхальному Седеру 1968 года в Хевроне и к 8 попыткам обосноваться возле Себастии в 1974-5 годах, или к свыше 70 поселениям, основанным правительствами Леви Эшколя, Гольды Меир и Ицхака Рабина за первые десять лет с момента распространения израильской власти на новые уделы страны. Об этом данная серия статей – о сионизме нового поколения.

Звонок, которого не было, и план, который осуществился

Многим известно секретное решение правительства Эшколя принятое буквально через несколько недель после победы, о готовности уйти с освобожденных территорий (за исключением Иерусалима) взамен за мир. "Мы ждем звонка", - говорил Моше Даян, министр обороны, подразумевая звонки короля Иордании и прочих арабских лидеров. Однако, вместо звонка, поступила декларация троекратного "нет" из Хартума. "Нет признанию, нет переговорам, нет миру с Израилем", заявили лидеры арабских стран в Суданской столице. Пока Даян ждал, его товарищ по Пальмаху, министр труда Игаль Алон, взял карандаш и начертил границы территорий, которые при любых звонках и обстоятельствах будут включены в еврейское государство. "План Алона" никогда не был официально принят, но де-факто служил дорожной картой правительствам Партии Труда по заселению освобожденных земель. Достаточно на нее взглянуть, чтобы убедиться насколько "план Алона" выигрывает даже по сравнению с "программой века" Дональда Трампа. Голаны, Иерусалим и его окрестности, Гуш Эцион, Иорданская долина, все земли к востоку от Хеврона, часть Газы и Синая, должны были в будущем стать полноценной частью еврейского государства. Алон не пользовался мессианской терминологией "избавления" и "перстня Всевышнего", он говорил о безопасности страны. Но даже его границы безопасности были достаточно широкие, чтобы вместить немалую меру вполне мессианских начинаний, например, возвращение евреев в Хеврон. Так или иначе, они обеспечивали широкий консенсус не только проекту заселения освобожденных земель, но и дальнейшему распространению на них израильского суверенитета.

Деятели культуры за неделимую Землю Израиля

Другим идейным двигателем заселения была уникальная коалиция ведущих израильских писателей и поэтов, промышленников и генералов, которые, во главе с Альтерманом, призывали народ и государство осознать, что "с победой наступила новая судьбоносную эпоха. Вся Эрец-Исраэль находится ныне во владении народа Израиля. Точно так же, как нам воспрещается отказываться от государства Израиля, так же нам заповедано освоить то, что мы от него получили – Эрец-Исраэль". Помимо Альтермана, под этим призывом, опубликованном в главных газетах Израиля, поставили свою подпись Хаим Гури и Ури-Цви Гринберг, Моше Шамир и Шай Агнон, рав Нерия и генералы Яффе и Толковский – цвет израильской литературы и культуры. Это было редчайшее явление: бывшие члены Пальмаха и Эцель, левые и правые, светские и раввины объединились вокруг неделимости Эрец-Исраэль. Опять, как во время Первого Сионистского Конгресса, Земля Обетованная стала катализатором единства самых разных евреев. Их влияние во всех сферах общества и страны трудно переоценить. К ним прислушивались министры и военные, прошлые и будущие первопроходцы - все, кроме двух крайне важных игроков: евреев Диаспоры и следующего поколения писателей. Первые не прислушались к призыву Альтермана к массовой алие, без которой невозможно будет заселить и освоить новые просторы:    "Если ворота алии будут оставаться пустыми даже сейчас, как они были до сих пор, эта победа останется достижением, которое еще не слилось с глубокими корнями истории народа, поскольку без нее Страна Израиля останется в руках еврейского государства, но не в руках еврейского народа", - писал Альтерман в статье, опубликованной 16 июня 1967 года – считанные дни после победы! Вторые, в отличии от своих предшественников, испугались победы, и приложили невероятные усилия для того, чтобы победа библейских масштабов превратилась в сознании народа в первородный грех молодого Государства. Но об этом - потом.

После шестидневной войны новообретенные земли предков и те, кто отправлялись их осваивать, пользовались широкой поддержкой.

Исход из Египта в "Парке" Хеврона

Ярким примером сему могут послужить "поселенцы Хеврона" ("митнахалей Хеврон"), отправившиеся отмечать пасхальный седер 1968 г. в арабской гостинице "Парк" в городе праотцов. "С праздником! Поселенцы Хеврона", - так поздравили Моше Даяна раввин Моше и рабанит Мирьям Левингер, раввин Друкман, писатель Моше Шамир, Зеев Хевер и многие другие. Они привезли в гостиницу мебель, книги и стиральную машину, так как после Песаха покидать первую столицу царства Давида они не собирались. Уже на следующий день к ним приехал Игаль Алон: "Мы не можем допустить, чтобы после кровавого погрома 1929 года Хеврон остался пуст от евреев", -заявил министр труда. Некоторое время спустя йешиве хевронских поселенцев поступило пожертвование в сумме 100 израильских лир. Извиняясь за малую сумму (1\10 пенсии), Бен-Гурион писал, что "евреи Хеврона и его окрестностей смогут вернуться в их древние чертоги". В 1970-м году Кнесет проголосовал за основание Кирьят-Арбы (48 голосов – за, 5 – против), и в 1972-м там поселились первые 50 еврейских семей.

История первых лет заселения освобожденных земель однозначно свидетельствует о том, насколько правящие левые и оппозиционные правые были почти едины в их поддержке не только основания поселений, но и распространения израильского суверенитета на существенной их части. Избранники народа, как и его интеллектуальная элита, видели в еврейском присутствии на пространствах от Средиземного моря и до Иордана следующий этап сионизма. Важно воспринимать его именно таким - а не секторальным! - если мы не согласны с позицией тех, которые утверждают, что сионизм достиг своей окончательной цели уже в 1948 году.